… Есть остроумное определение пространства и времени. Пространство – это то, что отличает предметы друг от друга, а время – то, что отличает предметы от самих себя. Восприятие изменений в себе возможно лишь во времени. Время это то, что дает восприятие отличий в самом себе, и не просто восприятие отличий, а вхождение с этими изменениями в отношения. Следующее высказывание Мераба Мамардашвили, возможно, трудно на слух, но оно имеет для нас, психотерапевтов, особый смысл:
Лишь будущее сохраняет прошлое,
и лишь хранимое прошлое
позволяет меняться (а не повторяться).
Если вчера что-то не ушло в бытие,
то не будет бытия сегодня.
И если мы сегодня не изменимся,
то ничто не сохранится.
То есть, там, где нет времени – нет гибкости и текучести, нет изменений.
Там, где нет изменений, – нет времени, там мы лишь повторяем себя, не изменяемся, застреваем.
Чтобы жить, чтобы у нас появилось будущее, нам необходимо измениться. «Истинное чудо открытия таится не в поисках новых пространств, а в обретении новых глаз», так я перевел бы знаменитое высказывание. Нам необходимо научиться видеть по-другому.
Пример такой способности видеть по-иному я недавно нашел у замечательного израильского писателя Меира Шалева. В одной книге есть эпизод, где мальчик по имени Зейде просит свою мать купить ему наручные часы. Вот что она ему отвечает:
- Тебе не нужны специальные часы, Зейде. – Посмотри, сколько часов есть в мире. Она показала на тень эвкалипта, которая своей длинной, направлением и прохладой говорила: «Девять утра», на красные листики граната, которые говорили: «Середина марта», на зуб, который качался у меня во рту и говорил: «Шесть лет», и на маленькие морщинки в углу ее глаз, которые разбегались с криками: «Сорок!»
- Видишь, Зейде, вот так ты весь внутри времени. А если у тебя будут часы, ты всегда будешь только рядом с ним.
Источник:«Моноклер» — медиа о культуре, человеке и обществе; Александр Бадхен, «По ту сторону техник»
