Психотравма сексуальности с точки зрения супервизии или один кейс сексолога
Ганчиц Виктор Всеволодович – групповой межмодальный супервизор ОППЛ, травматерапевт, клинический психолог.
Аннотация. В статье рассматривается случай, представленный на супервизию психологом-сексологом. Приводится попытка анализа клиентского случая, с точки зрения переносов и контрпереносов у супервизанта и супервизора. Исследуются возможные причины нарушений сексуального поведения в клиентской семье с точки зрения психотравмы сексуальности.
Ключевые слова: психотравма, сексуальность, супервизия, перенос/контрперенос, уровень организации личности, сексуальное(сексуализированное) насилие.
Сексуальность, является Важной частью жизни человека. По определению ВОЗ «сексуальность – это стержневой аспект человеческого бытия на всём протяжении жизни, от рождения до смерти». В работе мне часто приходится сталкиваться с психотравмой сексуальности. Начав работать супервизором, обратил внимание, что у супервизантов иногда возникают определенные затруднения с запросами клиентов, связанных с сексуальной сферой. Возможно приведенный ниже кейс, позволит взглянуть на сложности клиентов, связанные с сексуальностью более широко. Поскольку я сам не являюсь сексологом, то специфические подходы и техники, мы на супервизии не рассматриваем, и работаем в межмодальной парадигме.
Теперь собственно сам супервизионный случай. Супервизант – женщина, достаточно опытный психолог с большим стажем консультирования, но конкретно сексологией начала заниматься относительно недавно и считает себя «начинающей». Консультирует как индивидуально, так и пары. Клиенты – молодая семейная пара назовем их Ирина и Михаил, в момент обращения находятся несколько лет в браке. Инициатива обращения к сексологу исходила от Ирины. Суть запроса: муж, получает физиологическую разрядку только во время мастурбации. В настоящий момент, в первую очередь Ирина, хочет родить, Михаил согласен, но особенность разрядки препятствует зачатию. Супервизант, обратила внимание супругов, что существуют разные способы зачатия, однако пара настаивала на «естественном способе».
Запрос на супервизию: «Консультация зашла в некоторый тупик, как из него выйти? Почему возникает такое сильное желание помочь именно этой паре и одновременно сильное раздражение».
Работа проходила в индивидуальном формате, по запросу супервизантки на трех уровнях. Исследовались вопросы: «что происходит с клиентами?», «что происходит между клиентами и терапевтом?» и «что происходит с самим терапевтом».
Обычно я начинаю супервизию с прояснения уровней организации личности и типов характера клиентов. Супервизантка отнесла Ирину вероятнее к истеродам, а Михаила к шизоидам. Оба скорее невротического уровня, чем пограничного. Я предложил исследовать контрпереносы. Отдельно на Ирину, Михаила и на пару в целом. По словам супервизанта, на клиентку она реагировала скорее как мама, хотелось ее поддержать, помочь. В эти моменты она испытывала раздражение к мужчине к его «неполноценности». Контрперенос на Михаила заключался в некоторой отстраненности и чувстве беспомощности, бессилии ему помочь. Перед приемом пары, терапевт (супервизант) чувствовала раздражение или даже злость, по окончании сессии было чувство опустошенности и использованности. Поскольку супервизор-мужчина и супервизант-женщина, составляют «пару», наши переносы/контрпереносы, могли отражать динамики клиентской системы.
Я предложил это исследовать и поделиться возникающими чувствами и образами. Супервизант увидела во мне более взрослого, авторитетного мужчину, было чувство испуга и какой-то тайны. Причем тайны сексуального свойства. У меня возникла гипотеза о соблазнении Ирины ее отцом или иной значимой взрослой фигурой противоположного пола, а так же неком запрете на проявления сексуальности. Я попросил рассказать, что известно о родительских семьях этой пары. Ирина воспитывалась в полной семье, единственный ребенок. Мать, по словам клиентки, «тихая и незаметная», отец «властный, активный, строгий». Я предложил гипотезу, что возможно отец бессознательно пытался соблазнять клиентку, представляя ее как свою партнершу, вместо супруги. Михаил, воспитывался матерью, отец ушел из семьи, когда клиенту было 2 года. Переехал в другой город и контакт с ним был полностью потерян. Мать постоянных партнерских отношений не поддерживала, были ли у нее мужчины, клиент затруднялся ответить. Временами мать была достаточно холодной и отстраненной, но иногда случались «припадки нежности». Я предположил, что возможно имела место зеркальная история, соблазнения матерью. Поддержкой для этой гипотезы, могли бы послужить сексуальные фантазии во время мастурбации. Размышляя над планом дальнейшей терапии, супервизант спросила, какие маркеры могут подтвердить или опровергнуть наши гипотезы.
Тогда я поделился некоторыми соображениями на этот счет. Причиной психотравмы сексуальности может являться сексуальное использование и/или сексуальное (сексуализированное) насилие. Проявляться оно может в разнообразных формах, например: Сексуализация отношений в родительской семье. Родители делают замечания друг другу и детям, с сексуальным подтекстом. Используют сексуальные ласки, в присутствии детей. Делают непристойные высказывания и комментарии. Неоправданное раздевание ребенка. Например, принуждение ходить дома раздетым, якобы в целях закаливания. Посещение пляжа относительно взрослыми девочками без купального костюма закрывающего грудь. Выставление гениталий на показ (эксгибиционизм). Дома, это может проявляться в том, что родители ребенка ходят полураздетыми, в одежде не прикрывающей половые органы. Наблюдение за ребёнком (вуайеризм). В скрытой форме проявляется, когда родитель противоположного пола наблюдает, как ребенок переодевается или моется. Телесный контакт с ребенком помимо его желания. Поглаживания, поцелуи, когда родитель спит в одной кровати с достаточно взрослым ребенком или забирается к нему под одеяло перед сном или утром. Крайние формы сексуального травмирования: Просмотр совместно с детьми порнографии Мастурбация перед ребёнком или с использованием тела ребёнка. Физическое сексуальное насилие С точки зрения переноса/контрпереноса, у терапевта, в процессе консультации может возникать чувство вины, стыда, бессилия. После консультации возможно чувство использованности. Наличие отдельных проявлений из вышеприведенного списка, совсем не обязательно будет свидетельствовать о наличии психотравмы сексуальности, но если их достаточно много, гипотезу можно считать вполне оправданной. На этом наша супервизия завершилась.
В качестве обратной связи Супервизант отметила, что в процессе разбора случая, прошло чувство беспомощности и раздражения. Начало формироваться понимание процессов происходящих в паре и с каждым из клиентов в отдельности. Возникло чувство превращения «терапевтического тупика» в «терапевтический лабиринт» – решение есть, просто пока не понятно, как туда попасть. На этом кейс был закрыт.
Поскольку статья нуждается в некоем «заключении» или «выводе», хочу отметить следующее. Обнаружение психотравмы сексуальности, позволяет терапевту обрести ясность и понимание происходящего с клиентом. И не только в узкой «сексологической» нише, а в гораздо более широком понимании партнерских отношений. Для клиента признание собственной травмы сексуальности, открывает возможность выхода из идентификации с сексуальными травмами родителей, отделения своих чувств от материнских или отцовских. Позволяет взглянуть на отношения со своим партнером, через призму своих потребностей и желаний. В заключение хочу отметить, что формат супервизии, не предполагает исследование и анализ личных травм супервизанта. Однако мой опыт и опыт коллег показывает, что понимание собственных психотравм, особенно в сфере сексуальности, позволяет повысить устойчивость терапевта, к воздействию травмированных частей клиента и значительно снизить риск профессионального выгорания.
